Великий Северный поход.
Они в нем умерли от удушья.
Слишком тепло закутались (думали, что будет холодно).
Прощальная записка Оксо Витни.
Бегство от 1 января. Суть - бегство от обыденности.
31 декабря - сконцентрированный праздник, а 1 января опять светит солнце, все высыпают на улицу, скука и тоска.
Чтобы этого избежать, мы почли за лучшее уехать.
Убить 1 января.
О чем только ни думали Оксо Витни, желая сэкономить на билетах! То они хотели прикинуться багажом на третьей полке. "А вы куда?" - спросили бы их при входе в поезд. "А мы - багаж," - ответили бы с достоинством Оксо Витни.
Нет, не пойдет.
Оксо прикинется витневыми лыжами, Витни - оксовой новогодней елкой.
Нет. Витни прикинется оксовым барашком. А Оксо - витневым новогодним страусом.
Не посоветовавшись друг с другом, они пошли к проводнице. И предстали перед ней прикинутыми.
Но тут проводница, со злобой, от которой даже тряслась, закричала:
- Скотам нельзя! Со скотами нельзя! Брысь, а то милицию позову!
- Но мы же - домашние звери! - обиделся Витни.
Уж лучше б они оставались багажом.
Потом они придумали другое. Оксо протянул деньги в кассу и попросил два стоячих места до Архангельска.
Им злобно ответили, что такого не бывает.
В итоге они решили взять у собратьев-хухтамяков студенческие билеты, чтобы не тратиться на железнодорожные, но почему-то не могли найти знакомого шатена с мордой Витни и знакомого блондина с рожей Оксо. Все знакомые с рожами, как у Оксо, были поголовными шатенами, а все шатены были с мордами Оксо!
- Все ясно, - сказали Оксо Витни, - мы уперлись в оксоватость и витиеватость несовпадений.
А посему они решили, что надо замаскироваться. То есть спрятать свои лохмы, чтоб никто не догадался об их цвете, и стать наконец похожими на фотоизображения в чужих студенческих билетах. Налысо бриться они отказались. Им нравилось причесываться каждую неделю. Значит, надо надеть шапки. Высокие, как у болгар. А еще лучше - каски. А еще лучше - шахтерские каски. С фонариком.
- А я!.. - воодушевился Оксо, - я надену белый эскулапский колпак и надвину большое круглое зеркальце на удивленный глаз!
Так они законспирировались. И поехали в поезде, и всю дорогу не снимали своей маскировки. И проводник, войдя в купе, сразу уперся взглядом в собственное неказистое отражение в зеркале с дырочкой, а мощный свет фонарика бил его прямо в морду.
И проводник, конечно, ни о чем не догадался.
Они очень обрадовались тому, что едут в первом вагоне: значит, они самыми первыми приедут в Плесецк!
Чтобы себя успокоить, Оксо и Витни принимались самовнушительно скандировать:
- Шуба-дуба, ол'райт!
И все у них было шуба-дуба.
Насчет ол'райта сложнее.
- У-у, мы, оказывается, не одни в вагоне! А я думал, мы будем одни! - обиделся Оксо.
- Ну, Оксо, ты эгоист, - сказал Витни. - Ты все время думаешь, что мы одни в мире.
- А я думал, мы будем в прятки играть! - тянул Оксо.
И действительно, оставшись один в вагоне, Оксо начал бы играть в прятки с самими собой - носиться по вагону в поисках утраченного "я".
Оксо:
- Какие сосны, Витни, елки-палки!
Царица грозная чума
Теперь идет на нас сама
Но мы ее не побоимся
И смело в рожу ей вцепИмся!
Кем назваться, чтобы их пропустили к Св.Климентину? Младшими братьями? Сестрами по разуму? Сестрами по бестолковости? Свекрами? Тещами? Свояками и своячками?
Они решили назваться старшей сестрой и младшей сестрой. Но из этого получалась картина "Три сестры". Поскольку их цвет волос никак не совпадал, они решили, что сестры рождались по степени светлости - сначала Оксо (старшая сестра), затем - потемнее - Климентин, а потом уж - Витни (сестра-мутант, совсем темноволосая).
"Нет, мы скажем, что мы его тещи".
Они решили, что они - шурин и деверь.
В конце концов они чуть было не сошлись на мысли о том, чтобы сказать в ответ на вопрос:
- Стой! Вы куда и к кому? - "Багаж пришел!"
(12.12.92)
Но тут вошел самодовольный Климентин и демонстративно затянул свой пояс еще на одну дырочку.
- Ну, как? - сказал он, красуясь перед зеркалом, - как я выгляжу с новой дырочкой на ремне?
- Прелестно, - ответили хухтамяки. - Скоро тебя можно будет использовать в качестве балерины.
- Интересно, - гордо пропуская мимо ушей слабенькую иронию, спросил Св.Климентин у своего отражения, - сколько еще дырочек мне удастся продырявить?
- Интересно, а сколько раз можно обмотать ремень вокруг позвоночника? - нахмурился Витни.
На обратном пути индивиды превратились в заиндиведов.
- Витни, у тебя остынет чаек! - сказал Оксо.
- Все мы когда-нибудь остынем, - ответил на это циничный Витни.
Оксо и Витни стали яростно придумывать, как им обработать проводника, чтобы втиснуться в поезд.
Но поезд все не шел и не шел, и они окончательно приморозились к месту, а главное, у них смерзлись губы, и посему, когда наконец они увидели приближающийся вагон и выглядывающего из дверей проводника, они смогли сказать только:
- М-м-мы...
От мороза они забыли остатки великого и могучего языка и перешли на английский.
- W-we are ani-mals, - сказали они, моргая.
Проводник сурово посмотрел на них и отрезал:
- Без намордников не полагается!
Так Оксо Витни не сели на московский поезд.
Проходя по улицам Плесецка, они увидели объявление: "Приглашаем вас посетить Центральную городскую библиотеку. В ее фонде насчитывается 3000 томов и около 100 наименований газет и журналов".
- Ну что, пошли, - решили Оксо Витни, - пересчитаем!
По причине позднего часа им не удалось до посадки на поезд попасть в кафешку и наконец поесть. Плесецкая "Брусничка" вызывающе закрылась прямо перед их носами.
- Ладно, - решили они, залезая в поезд, несолоно хлебавши, - может быть, в Вологде масло будет.
По возвращении:
По телевизору показывали мощный старт ракеты. Голос за кадром доходчиво объяснил, что ракета взлетает с космодрома в Плесецке.
- Что-то я не заметил там никакого космодрома, - недовольно пробурчал Витни.
=====
Сливошное масло в булошной - это скушно. А яблошный джем в молошном магазине - это празднишно.
- Это туфтология! - сказал Витни.
Искать сверхыдею в посудном шкафу.
У Оксо Витни был свой собственный международный приз - Golden Gregor. Этим призом они награждали друг друга.
Мурабьи
Круз и Иден
Он сказал ей:
- Я буду защищать тебя.
А она повернулась и пошла домой.
Тогда он тоже повернулся и пошел домой.
Но они ошиблись в направлении, и потому долго им пришлось идти, обходя вокруг всего земного шара.
Через несколько лет они встретились на Урале. И сказали:
- Наконец-то мы вместе.
Ты слушай, что ухом-то водишь?
Для этого надо иметь определенную борзость ума.
- Тут все упирается в проблему общения, - сказал Оксо, - когда мало информации, может наступить информационный голод.
- Там будет не только информационный голод, - возразил Витни, - а потому общаться будет о чем: что сожрать сейчас? что мы будем есть завтра? и каково это было вчера? Где еду найти и как ее поймать? Так что информации будет предостаточно.
Это воодушевило Оксо, и он с горящими глазами сказал:
- А представь, сколько будет информации, если из лесу вдруг выйдет медведь!
Витни тут же представил себе этот вышедший из лесу сгусток информации.
- Тогда придется спасаться в воде, - меланхолически продолжил Оксо.
- А вдруг в воде мы попадемся на глаза крокодилу?! - задрожал Витни.
- А вдруг на зуб? - всполошился Оксо.
- А сверху будут кружить черные вороны, - нагнетал Витни.
- А из земли вылезут полчища кротов, - дорисовал Оксо.
Некоторое время они спорили, кто съест их первым, причем, Оксо не исключал, что слепые кроты.
И вдруг в Витни запульсировала практическая жилка.
- Ты знаешь, - сказал он, - надо подсунуть кротам медведя!
- А потом поссорить воронов с крокодилом. А мы будем стоять в сторонке! - радостно сообразил Оксо.
- Кроме того, - размечтался Витни, - вороны могут поссориться и с кротами...
- Нет, - сказал Оксо, - это вряд ли. Скорее, они поссорятся с дикими утками. Чего им ссориться с кротами? Ведь кроты уже заняты медведем.
- Вот и хорошо, - сказал Витни. - Все при деле. А мы можем в это время спокойненько спрятаться в воде.
А Оксо вдруг воодушевился:
- А ведь если там будут дикие утки, то мы их потом соберем, и у нас будут жареные утки!
- Представляешь, сколько там вообще будет дичи? - восторженно воскликнул Витни, вообразив себе остров после побоища.
Оксо Витни ловят зверушку.
Два хилых интеллекта носились за зверушкой.
Убивать зверушку топором они побоялись. И решили устроить дуэль со зверушкой.
Они стали носиться за ней по всему острову в надежде, что зверушка в конце концов от изнеможения доконается сама.
Это была дуэль, потому что ведь неизвестно было, кто из них рухнет первым - дикая зверушка или слабосильные и слабонервные интеллектуалы.
===
Пригрел оппонента на своей печке.
Мы - микрокосмы
* * *
В каждый момент игры он устанавливает новые правила.
Он объясняет:
- В данный момент пешка ходит так... - и загоняет коня по диагонали одним ходом на другой конец доски.
Особенность здесь такая: перед началом игры все фигуры ставятся на доску совершенно произвольно.
- Вам мат! - объявляет он, делая начальный ход е2-е4.
- И вообще, я играю не черными, а белыми, - вдруг заявляет он взмыленному противнику.
- И вообще, мы играем в шашки...
- И вообще, я играю не с вами, - изрекает он, внезапно прозрев в середине игры.
- ...И вообще я не играю...
- И вообще я не я, и шашка не моя.
Однажды Оксо Витни выяснили, что у них различные эстетические критерии оценки действительности.
- Вот такие пирожки с котятами, - сказал Оксо, завершая рассказ о своих делах.
- Гадость какая, - тотчас среагировал Витни, живо представив себе пирожки с котятиной и даже мысленно откусив кусочек.
- Ну, Витни! - разгорячился Оксо, так как имел в виду совершенно другое. - Вот и говори с тобой после этого об абстрактном, когда у тебя одно конкретное на уме!
В другой раз Оксо раззевался во время разговора и образно объяснил это тем, что ему в рот залетела ворона. Это была, конечно же, абстрактная ворона. Употребленная ради красного словца.
- Неужели и вправду залетела? - машинально поинтересовался Витни.
- Да она там уже наверное свила гнездо, - ответил Оксо, у которого в очередной раз выворачивало челюсти.
- А я думал, ты ее уже прожевал, - рассеянно заметил Витни.
Теперь среагировал Оксо:
- Нет, вы только посмотрите! Пирожки с котятами его не устраивают, а ворону прожевать - это ему нипочем!
- А представь себе пирог, - сказал Витни, - а в нем ворона, запеченная с перьями.
Но это все идеальные образы.
* * *
...И подделали к ней подделку
Но тут пришли Саша, Лена и Наташа (воплощение концентрированной обыденности)
А потом пришла сконцентрированная обыденность
Наташа, Саша и Хекрептен
- И что самое удивительное - Наташ до фига, а Наталий я еще не видел.
(19.03.93-20.03.93)
Гносеологический гнус
- Как интересно! - сказал Оксо и заплакал.
- Какие могут быть новеллы у Кортасара! Что он вообще-то писать умеет, кроме романов! - вопил разошедшийся (от нечего делать) Оксо.
- А ты что, читал его новеллы? - робко спросил Витни, сраженный эрудицией друга.
Оксо не растерялся:
- Я-то? Конечно, читал. Я читал сборник его новелл.
- А как он называется?
Оксо замялся, но опять не растерялся:
- Он называется... "345 иголок".
Это были первые слова, почему-то оказавшиеся в этот момент у него во рту.
"Истинно кортасаровское название", - уважительно подумал Витни и нимало не усомнился в Оксовой правдивости.
- Да. "345 иголок". Совершенно ужасный сборник, - плел Оксо, разгулявшись.
Талантливый аргентинец завистливо заворочался во гробе, но промолчал. Такого дебильного названия даже он вовек бы не придумал.
Давай посмотрим, как это будет смотреться.
Педантично бить морду
- Не плачь, Оксо, ты не очень мерзкий. Я, например, гораздо омерзительнее, - говорил Витни.
- Нет! Нет! Вот ты-то как раз и не столь омерзителен, как я, - отвечал Оксо, продолжая рыдать.
Так Оксо Витни успокаивали друг друга.
Взялся за гуж - не говори, что не Буш.
Борисоглебский синкретизатор
"Очарованный собой". Песня.
- Я сыт по горло твоими конфигурациями, - сказал Оксо.
- У меня констатирующее мышление, - проконстатировал Витни.
- А у меня аналитическое, - проанализировал Оксо.
- Ну он и анализирует, - подумал Витни.
- Ну он и констатирует, - подумал Оксо.
Взять, например, Оксо: ходит и анализирует, ходит и анализирует. На ходу.
Гребобор - Гребенщиков Борис Борисович, персонаж книги Толкиена
Оксо Витни - первопечатники
Однажды Оксо Витни решили перепечатать свою выдающуюся книгу. Но у них было маловато бумаги, и они вышли из положения довольно изящно: стали печатать на машинке, у которой не двигалась каретка (застряла). Все буквы долбили по одному и тому же месту на листе бумаги, и в конце концов они получили свою книгу, сконцентрированную на площади в половину квадратного сантиметра.
По этому образчику печатного производства начинающие дзен-буддисты учились постигать Истину.
Роман Достоевского "Сестры Мармеладовы".
Чем хуже, тем лучше.
Чем лучше, тем хуже, а значит - лучше. (Рассуждения пессимистов)
Зигмунд Леннон. "Я и Оно"
Роман Достоевского "Едок"
Жизнеутвердительная песня и жизнеотвратительная
Оксо вышивал крестиком, а Витни - ноликом
Оксо обожрался Кортасаром и потому не смог прочитать собственную рукопись
Я отражаюсь в озере. Мы отражаемся в озере. Вы отражаетесь в озере. Они отражаются в озере. (Это Оксо склоняется.)
Вы, кусты, отражаетесь в озере. Они, скоты, отражаются в озере. Мы, дубы, отражаемся в озере. Я, свинья, отражаюсь в озере. (Всеобщая теория отражения и рефлексии.)
Сливы отражаются в яблоках. Яблоки отражаются в сливах.
Большая мохнатая Кафка
Фабула: Оксо Витни долго ждали работы, обещанной им Васильичем. Несколько месяцев до них доходили слухи, что скоро построят забор, и тогда-то они пойдут его красить. Они возлагали большие надежды на предстоящие заработки.
Однако, как было дело, решил описать наблюдавший все это со стороны кот Фридеман, как всегда, под кого-то закосив:
Василич приехал под вечер, - длинный осенний вечер, сумерки, пропитанные водой, стекающей с неба в серой задумчивости, - оповещая о своем приближении дребезжащим колокольчиком, по бороде Василича стекали холодные струйки, одежда походила на огромную половую тряпку в момент извлечения из ведра с водой, но он все же приехал, надо отдать ему должное, хоть это совсем не так просто, как может показаться непредвзятому, не посвященному в тонкости дела судии, неизвестно откуда взявшемуся и неизвестно куда исчезнувшему впоследствии.
Василич ехал с совершенно определенным намерением - строительство Забора вот-вот начнется; такую работу не доверишь первому встречному, каждая кандидатура подвергается самой строгой и придирчивой проверке, не слишком изящные руки или странная форма мысли могут служить достаточным основанием безоговорочного и окончательного отстранения кандидата от процесса строительства, человек однажды, но раз и навсегда лишается права внести пусть бесконечно малую, но свою лепту, и созидание оказывается для него недоступным. Но Оксо Витни подойдут, Василич был уверен в этом, к тому же и от него кое-что зависит; он замолвит словечко, и Оксо Витни получат возможность
Где-то стоит забор. Оксо Витни никогда не видели этого забора, но глубоко уверены в его существовании: о заборе им рассказал Василич. Василичу известно, что Оксо Витни давно уже слоняются в поисках работы, отчего же не помочь; Василич даст им работу, ведь забор нужно будет покрасить, но поскольку сам забор еще не достроен, придется немного подождать.
Оксо Витни рады любому проблеску надежды. Они готовы начать хоть сейчас, но - ничего не поделаешь - принимаются ждать. Ждут они терпеливо, год проходит за годом, но от Василича ничего нет, а те искаженные слухами известия, которые время от времени доходят до них, довольно расплывчаты и недостоверны, но, самое главное, никакого отношения к забору они не имеют.
А между тем строители, сооружавшие забор, уже давно закончили свою работу и теперь пребывают в недоумении. Долгие дни и годы сидят они рядом с забором, который на их глазах постепенно начинает разрушаться: сначала осыпается штукатурка, там и сям вываливаются кирпичи, а со временем забор и вовсе приходит в негодность. Но строители сидят и ждут, когда появятся Оксо Витни, и тихо стареют, и сами постепенно приходят в негодность.
А Оксо Витни так и не придут красить забор, ведь им неизвестно, что строительство уже завершено и все ждут только их.
Волшебник из Умрудного города
Митьку покусали озы
Берем некое понятие и извлекаем из него сущность. А потом запихиваем ее обратно.
Спинно-мозговой тракт
Не буди во мне психа
О голове: целостная и небредимая
Преднамылился
Логика Оксо Витни
- Оксо, я очень уважаю интеллектуалов, но себя таким не считаю. Если же ты причисляешь себя к этой категории, я буду уважать и тебя тоже, - сказал Витни.
- А я как раз считаю себя интеллектуалом, но интеллектуалов совершенно не уважаю, а значит, не могу уважать и тебя, Витни, потому как держу тебя за интеллектуала.
Оксо Витни решили доконать друг друга логическими задачами. Оксо задал Витни задачу: два горца поспорили, чья лошадь придет к финишу последней. На соревнованиях, когда дали сигнал к старту, ни один из них не сдвинулся с места. Каждый боялся опередить другого. Долго б они так стояли, если б к ним не подошел мудрый аксакал и что-то не шепнул каждому из них на ушко. Это возымело действие, и через некоторое время они уже неслись вскачь, яростно нахлестывая лошадей.
Вопрос: что он им сказал?
Витни:
1. А может, они скакали задом наперед?
Оксо:
- ...яростно нахлестывая лошадей!
2. А вдруг они стартовали на склоне горы и должны были мчаться вниз? И тогда старец шепнул каждому из них: ты только рванись вперед, сделай вид, что собираешься скакать, чтобы подтолкнуть к скачке соперника. А сам не скачи. Они оба рванулись, но лошади не удержались на склоне и со свистом помчались вниз.
3. А может быть, каждому он сказал так: на твоем пути я вырыл большую яму, в которую непременно попадет твоя лошадь. Чем быстрее она будет мчаться, чем больше будет скорость, на которой лошадь рухнет со всего размаха в яму, тем более у нее будет шансов как следует покалечиться, а может быть, даже убиться. И уж тогда твоя лошадь уж точно не придет к финишу первой! Так что скачи, мой мальчик, скачи!
4. - Слушай, Оксо, а это были их лошади? Может быть, они пересели на лошадей какого-нибудь Джо?
- Ну какой там может быть Джо, скажи на милость?! Это же горцы!
5. А может быть, старец преуспел в изложении каждому из них основ древнеиндийской философии, и они поняли: придешь ли ты к финишу первым, придешь ли последним - какая разница?
И рванули вперед.
Оксо Витни кончают жизнь самоубийством: бумерангом по балде.
Прелестное самоубийство.
В конце надпись: This is the end.
Перед кончиной Оксо Витни видят в небе маячащего журавлика.