Оксо Витни "По ту сторону ума и сообразительности"

Часть I  Оксо Витни как они есть -  самые ясные перцы

          4. Повседневность Оксо Витни

            БÒРОВ,  ДÈРЕВ  и  ТÈТЕРЕВ - это  были  три  иконостаси  одной сущности  по  имени  Оксо  Витни,  логически  оторванные  от  них  и обретшие  сугубую  самостоятельность.   В  них  коренилась  вся  суть явления по имени Оксо Витни, вся ясность этого пня.

            БOРОВ - это особая эманация, характеризующая неизмеримую приверженность Оксо и Витни к булочкам и плюшкам. Францисканский поход, о котором речь пойдёт в дальнейшем, по сути, был задуман против Борова, булочек и плюшек. В отличие от Франциска Ассизского, Оксо и Витни говорили: "Брат Боров, не лопнешь ли ты? А то, может, съешь ещё плюшку-другую?"           

ТEТЕРЕВ - это вторая из характеристик Оксо Витни. Франциск называл свой ум "Братом Волком". Оксо и Витни звали свой, т.с., ум - "Брат Тетерев". Значение этого слова символически связано с архетипом "тетеря". По способности упускать всё главное и не видеть дальше носа Оксо и Витни приближались к этому природному существу.

             И,  наконец,  ДEРЕВ.  Это  тот  росток  лучшего,  который всё же тянулся в них к солнышку, словно мартышка кволая. Это олицетворяло их стремление к чему-то Высшему, но Непонятному.

                                                *  *  *

            ...Солнце восходило и заходило за увесистой листвою, озаряя маленький домик на Бейкер-стрит. Время шло вперёд, и Оксо Витни тоже. И вот, пока чередовались день с ночью, а вечер с утром, - сияли лучи жизни, и субстанция времени овевала необозримые края пространства. А у Оксо на плите стоял Чайник по имени Джонатан Ливингстон. И он не шёл в сравнение ни с какими другими паршивыми чайниками (которых у Оксо был целый мильон на случай разбивки). А больше всего на свете Чайник по имени Джонатан Ливингстон любил бутетениться.

            И вот, пока остальные гнусные чайники стояли и заваривались, как хмыри, Чайник Джонатан заводил крепкую дружбу с огнём и пытался бутетениться всё круче и круче.

            "Как достичь совершенства? Как бутетениться в два раза вырубалистее?" - спрашивал он сам себя. Но никто не давал ему ответа. И тогда Чайнику Джонатану пришло в голову: надо сузить носик и раздуть щёки!

            И вот он начал тренироваться, и с первого же раза заплевал всю кухню водой, и непонятливый Оксо бегал с тряпкой и спрашивал, откуда дождь.

Оксо и не подозревал, какую змеюку он пригрел на своей плите! Чайник Джонатан буйно помешивался. Он всё сужал и сужал носик, пока тот у него не погнулся кривою дугою.

            Пришёл дядька Витни в очах и, строго посмотрев на него, спросил у Оксо:

            - Чего это твой чайник плюётся, как верблюд? Что это он против тебя замыслил? Распустил ты их, Оксо.

            А Оксо возразил, что ведь не ссориться же с собственной посудой! Это ниже его собственного достоинства.

Витни неодобрительно стих.

            А Чайник всё старался и выбивался из сил. Зато щёки его стали как у бульдога. "Ты дурак, - раздраженно говорили ему другие, мелкие и злобные чайники. - Зачем ты это делаешь?! Зачем тебе такие щёки?!"

            Они не знали, эти жалкие обыватели, что через узкий нос не уходит тепло. И что ты можешь обогревать исключительно самоё себя, а не кого-то там ещё.      И от раздражения все потрескались. Так что и чаю из них стало уже не попить.

            Но вот однажды наш Чайник увидел рядом с собой двоих таких же чайников, как и он сам - серебристых и широкощёких. Они кипели и поплёвывали кругом. Это были совершенные существа.

            - Полетели с нами, парниша, - сказали они ему. - Ты достоин большего!

            И Чайник по имени Джонатан Ливингстон, чувствуя, что сейчас попадёт в рай, не раздумывая, взмылся и смылся, исчезнув навеки.

            Этим он здорово наколол своих хозяев, которые в этот день так и не попили чаю. Зато они поняли, что эгоизм самосовершенствующихся неизмерим.

                                                *  *  *                        

- Удод - сволочь, - сказал Оксо. - Он съел мои бутерброды. - Оксо был печален и расстроен.             - Э-э! - сказал Витни, поправляя Оксову широкополую кепку. - Я давно тебе говорил: проучить их надо! Много ты с ними цацкаешься, Оксо!          Оксо обиделся.             - Кто, я - цацкаюсь? Я с ними не цацкаюсь!             - Нет, цацкаешься!             - А я тебе говорю - не цацкаюсь!             - Цацкаешься!             И друзья принялись бить друг другу морды.

                                                *  *  *

            Как-то вечером, когда Витни уже сидел на своём дереве, к нему неожиданно заявился Оксо, да ещё в сомбреро. Да ещё в плаще. Да ещё с гитарой.

            - Обезумел ты, что ли, Оксо? - закричал ему сверху Витни. - Оксо Мануэльевич, зачем Вам гитара?

            - Я сочинил Вам балладу, Витни Сигизмундович, - отвечал Оксо. - Извольте послушать, невежливый вы тип!

            И Оксо, вцепившись в гитару, запел:

В равнинной Англии живём,             Хоть знаем только ты да я,             Хотя в обличье мы другом,             Всех в заблуждение вводя.                           Тебя зовут Уитни, друг,                         Меня же Оксо нарекли.                         Коль скоро выпит будет ром,                         Украсит виски наши дни!                         Как только Оксо, старый плут,             Бутыль заветную возьмёт,             Так сразу вспомнит - пить нельзя,             Покуда Витни не придёт!                                     Придёт сэр Whitney, окосев,                         Но гордо ноги волоча,                         Поправит на носу очки:                         "Ты, Оксо, выпил без меня!"                                     Уитни, да, прости меня,             Но мне нельзя не зашибать!             А коль особа здесь твоя,             - Вдвойне приятней выпивать!

             - Неплохо, - сказал Витни на это. - Нехило, Оксо Мануэльевич.

            - А вот послушайте ещё, Витни Сигизмундович, - сказал Оксо. - Помните ли вы,  как вы защищали меня с помощью Митько Старра от Барабашек, кои завелись в моём дому?

            - Стану ли я помнить всякую свою заслугу! - небрежно ответил Витни.

            - Зато я помню, - сказал Оксо. - Этого я вам никогда не забуду. Прогнал-то их в конце концов я, но вы оба так старались! Надо это закрепить в веках.

            И Оксо браво задекламировал:

	Уитни - верный семьянин, Семьёю дорожит он. И верный братец Митько Старр Им тщательно воспитан.   Не для себя для одного Живёт в дому Уитни. Читает на ночь братцу он Вечерние молитвы.   А братец учит, в свой черёд, Его лепить горбуху, Cтишочки пишет он пером Хвоста Святого Духа.   А коли в бой труба зовёт, Вернее, рог певучий, То Митько Старр кирпич возьмёт И в бой пойдет кипучий.   Как Оксо жаловался им На вредных Барабашек! (Ну, а поскольку был он пьян, То и на Трампампашек.)   Тогда решили вмиг они, Два рыцаря отважных, Оксу несносного спасти От Барабашек страшных.     И вот пришли они с мечом В старинный Оксов замок, И стали Оксо охранять При помощи берданок.   Поводит ухом Митько Старр, -  Чу! Слышен шёпот страшный! Уитни аж со стула встал И лоб нахмурил важно.
И вдруг - шаги, шаги, шаги! То глюки иль не глюки? И Митько Старр: "Друзья мои!" -  Сказал, воздевши руки.   "Доколе будем мы терпеть Шум наглых Барабашек? Но вы не бойтеся - со мной И лысый чёрт не страшен!"   "А я, - Уитни произнёс, - Готовлю план сраженья! Вот стратегический вопрос - Бросаться ль в них вареньем?"   "Я телевизор в них пульну!" - Сказал, раздувшись, Оксо. Уитни ж молча шевелил Своим великим мозгом.   И вот идут, летят враги, Их призрачные тени! Вот голоса, шаги, шаги, Стук, завыванье, пенье!...   Тут Митько Старр вперёд шагнул И вздёрнул подбородок: "Друзья мои! - он подмигнул, - За нами все народы!   За нами Правда и Прогресс, И все, кто не канальи! За нами весь Шервудский лес! За нами Зазеркалье!   Так нам бояться ли врагов?! Смелее в бой, смелее! Уитни, Оксо, ну, вперёд, Бодрее! Веселее!"
	"Да-да, вперёд, согласен я, - Вступил Уитни в пренья. - Долою шапки, господа, Отбросьте все сомненья!   За нами - вспомнил я ещё - И Белый Рыцарь даже! А Митько Старр - великий вождь - Нам пальцем путь укажет!"   "Впёред! Ура! Долой! За мной!" - Кричали Старр и Витни. А Оксо скромненько метлой Сметал со стенок злыдней.   Набравши целое ведро, Вздохнул он тяжело, И тут же в обморок упал - Мозги ему свело.   А утром Оксо объяснил, Утратив прежний пыл, Что так никто ещё при нём Горбуху не лепил.   А Барабашек на стенах Всех паралич скосил, Пока несносный Митько Старр Им речь произносил.   "Спасибо, братцы! Без меча, Без вил, без кирпича, Вы довели их до шизы, Два юных палача!   И буду я теперь не я, Коль вас не приглашу Распить за это крепкий эль Я в Шервудском лесу!"             ...И гордо шли они домой, Махая языками. И развевались языки По ветру, точно знамя!!!

^ Содержание                         Продолжение >